- Говорил я тебе давеча: большому кораблю- большое плаванье. По моему слову и вышло,- начал Константин Иванович.- И немца-силача уложил, и японского чемпиона припечатал. Теперь твоя дорога в Санкт-Петербург. Сообщил я их сиятельству графу Рибопьеру, что есть у меня такой Ванька, силы необыкновенной, в дворниках служит. И вот ныне ответ получил. Повелевает их сиятельство послать тебя на всероссийский чемпионат Санкт-Петербургского атлетического общества, председателем которого граф состоять изволит... Заруби себе на носу: ежели ты графу понравишься,-широкая дорога перед тобой откроется,- понизив голос, продолжал Меркурьев.--Смекай-ка: покровителем общества состоит брат самого государя-императора. Крепко я на тебя надеюсь, что не посрамишь мово имени. В грязь лицом не падешь.
- Да как же так, сразу?.. Боязно мне что-то, ваше степенство. А ну какой барин на меня осерчает, как давеча?-заволновался Иван.
Меркурьев расхохотался. Глядя, как комично подпрыгивает от неудержимого смеха борода хозяина, Иван тоже не удержался и прыснул.
- Ох ты, волжская к-кость, у-м-морил, право,- выдавил Константин Иванович, еле отдышавшись.- Есть у нас на Руси поговорка: "Исполать тебе, молодец, что чисто борешься". Слыхал? Али еще: "Хоть мужик, хоть князь,- кто слабей, тот в грязь". Чести боле тебе будет, коли ты барина-то припечатаешь. За всю свою мужицкую каторгу расплатишься.
Меркурьев неожиданно нахмурился и оборвал, видно почувствовав, что сказал лишнее.
- Ну, хватит! Неча тут байки сказывать. Езжай, и делу конец.
Новая жизнь блеснула перед робким, несмотря на диковинную силу, деревенским парнем, знавшим до сих пор лишь горечь нищеты и унижений. Жизнь, полная славы и почета. Высота, на которую взобрался недавний бурлак Иван Заикин, показалась ему головокружительной. И лишь спустя много лет этот прямой наследник русских былинных богатырей понял, что слава эта - лишь дань его таланту и что он, сын трудолюбивого народа-титана, заслужил ее сполна. Туманный Петербург пробудил в душе Заикина неведомое дотоле чувство - чувство преклонения перед красотой, перед силой человеческого гения, создавшей эти неповторимые ансамбли. Он без устали бродил по городу, любуясь спящими громадами зданий, бронзовым Петром, вздыбившим горячего коня, чеканным силуэтом Аничкова моста, перешагнувшего через Неву...
А затем начались дни, полные напряженных тренировок. В ту пору в цирке Чинизелли проходил еще и международный чемпионат по классической борьбе. Сюда съехались знаменитые борцы-чемпионы мира-французы Поль Понс, Рауль ле Буше, Эмабль де ля Кальметт, болгарин Никола Петров и многие другие. Россию представляли ставший уже тогда легендарным Иван Поддубный, Георг Лурих, oдин из первых учителей Заикина Владислав Пытлясинский...
В перерывах между тренировками Заикин пробирался в цирк, где день за днем шли схватки борцов. Он с восхищением следил за Иваном Поддубным. Тот одного за другим припечатывал к ковру всех своих соперников. Сбежал с арены "непобедимый" чемпион мира Рауль ле Буше, почти двухчасовая схватка Под-дубного с другим чемпионом мира-Полем Пенсом- закончилась победой бывшего портового грузчика.
...Никто в легкоатлетическом клубе не обращал серьезного внимания на безвестного атлета. Никто не мог видеть в нем сколько-нибудь серьезного конкурента на призовое место в поднятии тяжестей. Правда, знатоки и сам президент общества граф Рибопьер отдавали должное физическим качествам этого "мужика". Но ведь "мужик" почти не владел техникой- этим важным, решающим качеством для гиревика.
Иван же, на удивление всем, показывал от тренировки к тренировке все более высокие результаты.
Он шел вперед, с ошеломляющей быстротой овладевая техникой толкания и вырывания штанги, на диво своим учителям. Феноменальная сила в сочетании с умением помогали ему не отставать от тройки лучших.
Наступил, наконец, день состязаний. Иван заметно волновался, глядя, как ловко орудует штангой ею основной соперник петербуржец Элкснидт.
- Господин Заикин вызывается на помост,- выкликнул судья.
Полно, не ослышался ли он? Его, дворника, назвали господином. Он нерешительно вышел на арену. Поклонился...
Первая попытка - толчок правой рукой. На штанге-предельный вес, показанный Элкснидтом.
Трижды толкал Заикин штангу. Третий результат-190 фунтов-на 20 фунтов больше петербургского гиревика. В толчке и рывке левой он тоже опередил его на 20 фунтов.
- Звание чемпиона России по поднятию тяжестей выиграл господин Заикин из Царицына,-торжественно объявил судья.
Граф Рибопьер, недовольно выпятив нижнюю губу, приколол на грудь Ивана золотую медаль. Он был явно раздосадован. Какой-то мужик, дворник, становится чемпионом России. А феодосийский грузчик Иван Поддубный кладет на лопатки его знаменитых соотечественников.
"Грубая страна, грубый, непонятный народ",- думал он.
- Поздравляю, господин Заикин,- граф изобразил на лице некое подобие улыбки и осторожно протянул Ивану два пальца.- Работайте, занимайтесь атлетикой и борьбой. На этом поприще вы, несомненно, добьетесь успеха.
- Поздравляю еще одного Ивана! - кто-то хлопнул его по плечу, да так, что Заикин едва устоял на ногах. Сам Поддубный!
- Треба нам побалакати, мий друже. Москва, Тифлис, Баку, Астрахань... Чемпионат следует за чемпионатом. В схватках на ковре оттачивается мастерство Заикина. Он стремителен, ловок, находчив. Удача сопутствует ему. Владельцы лучших русских цирков - братья Никитины, Саламонский, Чинизелли, Труцци - наперебой стараются заполучить его к cебе.
Предприимчивый француз Шарль Дюмон, организатор Петербургского чемпионата, который закончился триумфом Поддубного, решил устроить схватку двух "Иванов великих".
- Ви знайт: зафтра ваш очеред выходить эн арена с Поддубни,-предупредил Заикина Дюмон.-Я желай вам победа. О, конешно, мсье Поддубны-лев. Но ви... этот урсус-медвед. Медвед может побеждайт лев. Вот так! - и Дюмон, засмеявшись, ударил Заикина скрюченной ладонью по затылку.
- Смотри, Ваня, положу я тебя,-добродушно поддразнивал Поддубный.- Я попрошу Дюмона объявить завтра: кто продержится против меня двадцать минут, тому выложу две сотни карбованцев чистоганом. Заикин обиделся.
- Думаешь, не продержусь?
- АН. нет!
- Считай, что двести рублей у меня в кармане.
- Ось воны. И отсюда никуда не пойдуть!-Поддубный вытащил пачку ассигнаций и похлопал ими по лбу Заикина.- Выбью дурость из головы: не зазнавайся, не кажи гоп, як ще не прыгнув.
...Истекала восемнадцатая минута схватки. Поддубный перевел Заикина в партер. Но больше ничего сделать не мог.
- Эх, дожми ты его, дожми! - оголтело кричал кто-то Поддубному из первого ряда.
Неожиданно Заикин вывернулся из железных объятий своего противника и вскочил на ноги. Оба тяжело дышали. Поддубный снова медленно пошел на Заикина: неуловимое движение, и Заикин тяжело грохается на площадку арены.
- Нет, я ему еще покажу,- мелькает в его разгоряченном мозгу. И Заикин вскрикивает от боли: и? плеча фонтаном хлещет кровь.
Откуда-то из-за кулис вынырнул бледный врач, надевая на ходу пенсне. - Порваны мышцы плеча, разбит сустав, повреждены связки,- констатировал он.- Результат удара о доски.
- Долго ему придется лежать? - волнуясь, спросил Поддубный.
- Месяца два, никак не меньше.
- Держи, Ваня, я проиграл. Пожалуй, мне пришлось бы и больше двадцати минут с тобой повозиться.-И он протянул Заикину скомканные ассигнации.
- Нет, друг, рано мне с тобой тягаться,- через силу выдавил Заикин.

Предыдущая глава | Следующая глава


На главную страницу


Использование любых материалов с этого сайта - только с моего письменного разрешения.